Побег из Лас-Вегаса

las vegas-314

Четыре года назад я опоздал на самолёт. Это был мой второй раз в Лас-Вегасе, и второй раз я опаздывал на самолёт. В первый раз я просто перепутал 6 утра и 6 вечера. Когда я подошёл к стойке регистрации, выяснилось, что мой самолёт улетел строго по расписанию… двенадцать часов назад. И это никак не связано ни с алкоголем, ни с азартными играми, в которые я так и не смог заставить себя сыграть ни в один, ни в другой раз. Как бы там ни было, это действительно заколдованный.

Словно в Изумрудном городе, где всем прибывающим в обязательном порядке выдают очки с зелёными стеклышками, здесь, хочешь ты того или нет, восприятие реальности искажается. И даже если постоянно напоминать себе, что ты в зелёных очках, через какое-то время голова всё равно начинает кружиться.

В день моего вылета я встал очень рано, около 4-х утра, и сразу по телефону в номере вызвал портье. Дело в том, что в то время я работал экспорт-менеджером — продвигал бренд Enni Marco на новые рынки. В Лас-Вегасе проходила ежегодная профильная выставка Vision Expo West, куда я и привозил, вот уже второй раз, образцы продукции – солнцезащитные очки и медицинские оправы Enni Marco. Это были два огромных чёрных чемодана с общей стоимостью товара в каждом на сумму порядка 10 000 долларов, ну и плюс мой чемодан с личными вещами. 

Три огромных чемодана допереть до лифта по длинному коридору пятизвездочной гостиницы «Венеция», потом от лифта до стойки регистрации, а потом оттуда — до стоянки такси, в принципе, посильная для меня задача, и я этот трюк проделывал уже не раз в Португалии, Испании, Франции, Италии, да и ещё чёрт знает где. 

Делается это так: ты катишь два чемодана, оставляешь их, возвращаешься за третьим, берёшь его, прокатываешь его мимо двух других на какое-то расстояние вперёд, возвращаешься за двумя бедолагами, прокатываешь их мимо того чемодана дальше, ну и так далее. Главное в этот момент — не торопиться, не нервничать по поводу всей нелепости ситуации, а отдавать себе отчёт в том, что ты находишься в одном из красивейших городов мира — Лиссабоне, Барселоне, Париже или Милане, хотя последний я красивейшим, пожалуй, не назвал бы, — и ни на мгновение не забывать, что лучше катать три чемодана в Европе, чем торчать в московских пробках. 

В Америке, где процветает воспетый Ильфом и Петровым «великий американский сервис», я решил, что с меня довольно этой чехарды с тремя чемоданами, поэтому я вызвал портье. Но портье не пришёл. Я уже успел почистить зубы, умыться, собраться, посмотреть в последний раз на шикарный вид из окна, откуда была видна пиратская инсталляция в отеле «Мираж» напротив и горная гряда на горизонте, а он так и не пришёл. Я набрал ресепшн ещё раз и поинтересовался, где же мой портье. По телефону мне объяснили, что он помогает другому постояльцу, скоро освободится и поднимется ко мне. 

Окей, времени было ещё полно, аэропорт практически за углом (в Лас-Вегасе он располагается прямо посреди города), так что я согласился подождать. И я подождал. Осмотрел ещё раз все углы комнаты: не забыл ли чего ценного? Не забыл. Проверил свой рюкзак: документы, деньги, телефон, ключи, очки, — всё на месте. Посмотрел ещё раз на вид из окна — отель «Мираж» и горная гряда были там же, где и прежде. Я начал нервничать. Мне очень не хотелось опоздать на самолет второй раз, и, хотя до вылета ещё оставалось прилично времени, портье задерживался аж на сорок минут…

В этот момент в дверь постучали: он пришёл. Мы бодро покатили три моих чемодана, содержимое которых суммарно стоило двадцать тысяч долларов, вдоль по длинному коридору пятизвездочной «Венеции». На стойке регистрации была толпа азиатских туристов, судя по всему это именно их чемоданы задержали моего портье. Из-за них же я потратил чуть больше времени, чем рассчитывал, во время выписки из гостиницы, и они же разобрали все доступные такси. 

Но это же Лас-Вегас, каких-то три минуты, и подъехало новое такси — большой просторный минивен цвета кофе латте. Портье закинул в него мои чемоданы и получил свои чаевые, а я плюхнулся на переднее сиденье, и мы двинули в аэропорт. Ехать до аэропорта было действительно недолго, и мы с таксистом развлекались тем, что он пытался угадать какой я национальности. 

Дело в том, что когда я нахожусь среди русскоговорящих, я говорю с жутким акцентом, но стоит мне оказаться в среде носителей языка — и уже через три дня я, как попугай, начинаю пародировать их произношение. После двухнедельной командировки в Сан-Пауло, когда я ехал в аэропорт, таксист ну никак не мог поверить, что русский может так чисто говорить по-португальски, пришлось показывать паспорт. 

Таксист-американец называл меня норвежцем, шведом, финном — кем угодно, только не русским. Наконец, я ему сам признался, чем страшно его обрадовал. Уж не знаю, в чем тут взаимосвязь, но как только он услышал, что я русский, он мне сразу стал жаловаться, как тяжело им тут в Америке: таксистом он работает чуть ли не всю жизнь, мексиканцы в конец оборзели, а туристы стали жадные до чаевых, «не то что в наше время». Я, не слушая его, кивал головой и рассматривал в окно «дневной Лас-Вегас» — город декораций.

В аэропорту таксист, перед тем как меня высадить, рассказал, что в Лас-Вегасе не обязательно регистрироваться на рейс внутри здания. Стойки регистрации есть снаружи, прямо у входа, и там можно сдать свой багаж, а внутрь зайти уже налегке. Я его от души поблагодарил, оставил чаевые и двинул три своих «гроба» к ближайшей стойке под открытым небом.

Там была небольшая очередь, и мне пришлось подождать еще какое-то время. Когда же я оказался перед сотрудником аэропорта, выяснилось, что эти стойки регистрации предназначены только для внутренних авиалиний, что он очень-очень сожалеет, но сэру (то есть мне) придется войти в здание со своими чемоданами и пройти регистрацию там. Кстати, сэр (то есть я) может воспользоваться тележкой, что я и сделал.

Когда я вошёл в здание аэропорта и посмотрел на часы, мне стало немного не по себе. Несмотря на то, что проснулся я сильно заранее, все эти задержки то тут, то там привели к тому, что в аэропорту я оказался за час до вылета. Чтобы больше не терять время, я двинул свою тележку к ближайшей стойке регистрации – передо мной была очередь буквально в пару человек. В ней я потерял ещё немного времени.

Наконец-то я дождался своего часа, протягиваю паспорт сотруднице, улыбаюсь американской улыбкой и тянусь за первым чемоданом, чтобы взвалить его на весы, как вдруг слышу вопрос: «А где ваш чек-ин?» — Я говорю: «Я собственно хотел его сделать тут, у вас, прямо у этой стойки». Ответ: «О, нет-нет, вам надо сделать чек-ин самостоятельно у аппарата, а потом вернуться сюда с посадочным, чтобы сдать багаж». Я: «Но вы знаете, у меня хоть и действующий паспорт, но он старого образца, и его эти аппараты не считывают, вы же можете меня здесь оформить.» – Она: «Да, я могу вас здесь оформить, но только если аппарат ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не примет ваш паспорт и сделает об этом распечатку. Такая процедура».

Процедура-шмоцедура. 

Я, ничего не отвечая, без тени американской улыбки на лице разворачиваю тележку на 180 градусов и двигаю к аппаратам саморегистрации. Вставляю свой паспорт, долго вбиваю свою фамилию S-H-U-L-I-S-H-O-V, потом там ещё какие-то шаги и подтверждения, чтобы в конце концов эта железная коробка написала на экране, что у меня старый тип паспорта и распечатала соответствующую бумажку. Снова разворачиваю свою тележку на 180 градусов и двигаю обратно к стойке – там опять очередь в пару человек. Пара человек — это недолго, всё ОК, я жду.

Снова я лицом к лицу с этой же сотрудницей, протягиваю ей паспорт и квиток из аппарата. Она всё это принимает из моих рук, делает пару кликов мышкой у себя в компьютере и говорит: «Простите, сэр, но регистрация на ваш рейс закончена, я ничего не могу сделать». Занавес.

Вы, наверняка, видели хотя бы раз в жизни как перегорает лампочка. В этом нет никакой трагедии, она просто — бдыщь! — и перегорела. Выкидывай эту, вкручивай новую. В тот момент во мне вот так перегорела лампочка, и вместо того, чтобы взорваться, ругаться, кричать, махать руками, плакать и брызгать слюной, я так по-штирлицовски, с прищуром и укоризной, смотрю ей в глаза и тихо, но твёрдо спрашиваю: «Ну, вы же понимаете, что если бы вы меня не отправили к этим аппаратам, я бы успел на свой рейс?». А сотрудница, вообще никак не впечатлённая моим взглядом (очевидно, в Америке не крутят раз в год по телеку «17 мгновений весны»), спокойно и без грамма чувства вины мне отвечает: «Сэр, я вас отправила к аппаратам, потому что такая процедура: все пассажиры делают чек-ин сами, – а ровно за 40 минут до вылета система блокирует новые регистрации, и я никак не могу вас посадить на этот рейс. У вас на билете написано, что на международные рейсы пассажиры должны прибывать за 2 часа до вылета. Если бы вы тут были за 2 часа, у вас было бы время на регистрацию».

Как я уже сказал, лампочка у меня в груди перегорела и мне уже нечего было сказать этой сотруднице, точнее даже не ей, а той системе, которая блокировала регистрацию пассажиров на рейс за 40 минут до вылета. Вот он я, вот они мои долбаных три чемодана, где-то совсем рядом мой самолет, но я не могу на него попасть. А это значит, я не смогу попасть и на рейс Нью-Йорк — Прага, чтобы вернуться домой. И это, блин, мой второй раз в Лас-Вегасе, и я снова опаздываю на рейс. И никому нет дела, что портье ко мне поднимался 40 минут, что на стойке регистрации в такую рань оказалась толпа туристов, что таксист (добрая душа) посоветовал мне пройти регистрацию на улице, и что у меня паспорт старого типа, который не читают аппараты саморегистрации…

Ну если одна лампочка перегорела, выкидывай эту, вкручивай новую. И я «вкрутил»: начал очень быстро соображать, что же мне все-таки делать в такой ситуации: как попасть со своими чемоданами домой и при этом не попасть на деньги. И я придумал: купить билет на ближайший рейс любой другой авиалинии, которая летит в Нью-Йорк, чтобы успеть попасть на свой самолёт там. Сказано — сделано. 500 долларов по карте, посадочные в кармане — и я уже лечу над Канзасом в сторону Большого Яблока.

Весь полёт я был как на иголках. Если бы я и успел на свой рейс из Лас-Вегаса, времени на пересадку было бы совсем мало. А сейчас я летел рейсом другой авиакомпании на полчаса позже, поэтому шансы попасть на нужный мне борт были ещё меньше. 

Наконец, когда самолет приземлился в JFK, Международном аэропорте имени Джона Кеннеди, я первым выскочил к ленте выдачи багажа в ожидании своих чемоданов. Обычно, когда летишь с пересадкой, твои чемоданы просто перекладывают из одного самолёта в другой. Но у меня был коммерческий товар — очки, — оформленный по международному паспорту временного ввоза ATA CARNET, а это значит, что мне нужно было свои чемоданы получить, докатить их до таможенного поста, показать товар лицом таможенникам, чтобы они убедились лично: всё, что я ввёз, я вывожу обратно, — поставили соответствующие отметки, подписи и печати на своей копии, которая потом пойдет в чешскую таможню, и на моей копии, которую мне нужно будет передать директору.

Второй раз во мне перегорела лампочка — бдыщь! — когда последний пассажир с моего рейса забрал свой багаж с ленты, а мои чёрные чемоданы там так и не появились. Калькулятор в голове начал очень быстро считать, на какую сумму денег в итоге я попадаю, и, когда я понял, что речь идёт о пятизначной цифре в долларах, я принял единственно правильное решение — бежать!

С того момента, как я не обнаружил своих чемоданов на ленте, и до того момента, когда я все-таки попал в самолет на рейс Нью-Йорк — Прага, я всё время бежал. Я бежал и не останавливался ни на минуту, потому что это было единственной возможностью хоть как-то разрешить сложившуюся ситуацию, которая была очень похожа на «шах и мат», ведь без чемоданов я не смогу убедить таможенников, что вывез товар в том же объеме, что и ввёз, а значит я не смогу закрыть ATA CARNET, а это штраф в несколько десятков тысяч долларов, издержки за утерянный товар (где, блин, чемоданы?) и за второй авиабилет, – всё ляжет на мои плечи. Поэтому я побежал.

Сначала я побежал к стойке утерянного багажа, чтобы узнать, где, блин, мои чемоданы. Там я узнал, что чемоданы, к счастью, не потерялись, а их просто отправили перекладывать в самолет рейса Нью-Йорк — Прага. Спрашиваю: «Можно ли их как-то перехватить по пути в самолет? Они мне нужны, чтобы закрыть временный ввоз!». Отвечают, что их теоретически можно перехватить, но вся процедура займёт столько времени, что я точно не успею на сам самолет, а просто останусь с этими чемоданами в обнимку в аэропорту. Не подходит. Я побежал дальше — к таможенникам — пытаться закрыть АТА CARNET без фактического наличия товара и чемоданов. 

Аэропорт JFK — это огромная территория, несколько уровней и несколько зданий, между которыми курсируют электрички. Таможенники были в другом здании и на другом уровне, поэтому я бежал, ехал на лифте, снова бежал, ехал на электричке и снова бежал только для того, чтобы выяснить, что я прибежал к каким-то не тем таможенникам, а мне нужен именно тот пост, который меня оформлял на ввоз.

И я побежал дальше: снова лифт, электричка и ещё одна остановка — я прибежал на правильный пост, но с неправильной стороны — для физических лиц. Чтобы попасть на этот же пост, но со стороны юридического лица, которое я представлял, нужно было обежать большой зал по кругу… И тут из внутренностей поста, из дверей, которые работали только на выход, вышел таможенник. Я весь взмыленный, с красным лицом, растерявший весь свой американский пронансиэйшн, с жутким русским акцентом, говорю этому таможеннику такую фразу: «Сэр, я неделю назад ввез по АТА CARNET в США товар — очки, я был на выставке и сейчас лечу обратно домой, но так получилось, что чемоданы с товаром вместо того, чтобы выдать мне, передали дальше на рейс и их нет у меня с собой, а есть только бумаги, которые нужно закрыть. Пожалуйста, проведите меня с этой стороны внутрь, чтобы я мог встретиться с вашим руководителем и как-то решить этот вопрос».

Все сотрудники авиалиний, аэропорта и таможни, которые общались со мной до этого, действовали строго придерживаясь протокола и инструкций, но этот таможенник услышал меня, он посмотрел мне в глаза по-штирлицовски с прищуром (а может это было и по клинт-иствудовски, я не знаю), открыл дверь своим пропуском, развернулся и со словами «Follow me» пошёл внутрь таможни. У меня в голове крутились тысячи вариантов того, что я мог сказать главному смены, чтобы убедить его закрыть мне документы, но все они не стоили и выеденного яйца, потому что если товара нет, значит его нет, и даже если он свяжется с рейсом Нью-Йорк — Прага и убедится, что чемоданы на борту, то это совсем не значит, что внутри чемоданов что-то есть, а даже если там что-то есть, то это не значит, что это то же самое, что я ввёз в США неделю назад.

Но случилось чудо. Они просто мне поверили. Не сразу, конечно. Сначала мне пришлось рассказать всю историю от начала и до конца, так же подробно, как я это делаю сейчас. Потом старший смены прочитал мне лекцию минут на десять о том, что это — Соединённые Штаты Америки, и здесь все соблюдают законы, и что вы в своей Чехо-Словако-России (он все время путал: то ли я чех, который летит в Россию, то ли я русский, который летит в Чехию), может, и привыкли нарушать законы и «договариваться» с представителями власти, но здесь такого не было и никогда не будет; и что американская таможня славится своей неподкупностью и строгостью ещё со времен гражданской войны, и всё в таком духе. Потом без паузы и какого-либо эмоционального перехода он сказал: «Давай сюда свой ATA CARNET», поставил где надо печати, расписался, оставил себе свою копию, протянул мне мои копии и сказал: «There will be no next time» — «В первый и в последний раз». Я только сказал «Thank you, sir», развернулся на каблуках и… побежал.

У меня не было времени радоваться, пить шампанское или хотя бы просто присесть, чтобы отметить свою победу, – мой рейс должен был вылететь с минуты на минуту, а я при этом ещё был в другом терминале. Да, я сделал главное — закрыл документы, но задача ещё не была решена полностью, поэтому я как развернулся от таможенника, так и побежал. Я бежал, ехал на лифте, снова бежал, ехал на электричке, и снова бежал, и наконец весь в поту я добежал до своего выхода на посадку.

Я совсем забыл сказать, что всё это время у меня за спиной был рюкзак с ноутбуком. Это сейчас я пользуюсь MacBookAir, а тогда это был черный пятикиллограмовый Lenovo, так что у меня был марш-бросок с полной выкладкой, и запыхался я очень по-настоящему.

Когда я оказался перед двумя афроамериканцами — сотрудниками авиалиний, которые отправляли пассажиров в самолет, — то в зале ожидания уже никого не было, все уже были на борту. Я их спрашиваю: «Это рейс Нью-Йорк — Прага?» — «Да, а вы мистер…», — и называют не мою фамилию. «Нет, я Шулишов – S-H-U-L-I-S-H-O-V». И тут у одного из них вытягивается лицо, а другой начинает дико ржать. Я вообще ничего не понимаю, а тот, у которого вытянулось лицо, лезет в карман, достает бумажку то ли в 10, то ли в 20 долларов и отдает их тому, второму, который ржёт и сквозь смех пытается ещё сказать «I told ya» — «Я ж тебе говорил». 

Я их спрашиваю, что вообще происходит и могу ли ещё попасть на самолет. Тот, что проиграл, объяснил мне: «Мы видели в системе, что ты не сел на Delta в Лас-Вегасе и думали, что ты всё, опоздал. Но потом пришёл твой багаж, и в системе появилось, что ты прилетел другим самолётом. Но ты же был в другом терминале, и я ему сказал, что ты точно не успеешь пересесть (he’s not gonna make it) — слишко большое расстояние». 

Я ему отвечаю: «Ок, посадка ещё открыта, я могу в самолет-то попасть!?». Он: «Да-да, сорри, конечно, давайте посадочный». Он оторвал корешок, и я уже пошёл по рукаву, но он, всё ещё недоумевая, спросил: «Так как ты успел?», — «Я все время бежал». 

Уже в самолете, когда я сел на свое место, я наконец-то убрал в рюкзак ATA CARNET, который всё это время держал в руках и выдохнул. Я чувствовал себя просто замечательно!

* * *

К чему я все это рассказываю? Кстати, спасибо, что дочитали до конца, рассказ получился и вправду длинным. Так вот, мне кажется, каждый раз, когда мы списываем свои неудачи на стечение обстоятельств (портье, японцев, таксистов), тем самым оправдывая себя, мы лукавим. Мы точно знаем, что мы могли бы выложиться чуть больше, могли попробовать пробежать чуть дольше и тогда у нас бы точно всё получилось. 

Есть столько отговорок, чтобы не сделать классную презентацию: у меня было мало времени, мне не предоставили всю информацию, у меня не было хороших картинок, я не знаю, как поменять шрифт в PowerPoint, и так далее, и тому подобное. Этот список можно продолжать бесконечно. Но стоит нам только осознать: а что будет, если я сейчас остановлюсь, что будет, если я сделаю тяп-ляп, как все эти отговорки исчезают и мы начинаем искать решение, выход, возможности, чтобы справиться с задачей.

Ведь тогда в аэропорту я бежал не потому, что я такой самомотивированный, — просто на кону была большая сумма денег, и я не хотел её потерять, я знал, ЗАЧЕМ мне бежать, а иначе бы я и не бежал вовсе.

Поэтому в следующий раз, когда вы сядете готовить очередную презентацию, ответьте себе на вопрос: «А что на кону?» — ЗАЧЕМ мне нужна презентация? И если она не нужна вам или на кону какой-то пустяк – откажитесь, не делайте её. Но, если на кону достойная цель, тогда сделайте презентацию бизнес-класса. Бегите и бегите до конца!